— Заешь. — Мария пододвинула ко мне пиалу.

Пресный рис оказался весьма кстати. Запоздало я заметила, что даже привычные к острой пище корейцы закусывали свою огненную капусту рисом.

— Извините, — прохрипела я, — можно воды.

— Женя… — распорядилась Мария.

Девушка сбегала на кухню. Поставила рядом со мной кувшин, налила из него воду в стакан и, удерживая его двумя руками, протянула мне. Я залпом его осушила.

— Еще, — попросила я.

Лишь после второго стакана воды жар в пищеводе утих…

Вдруг я расслышала смех. Тихий. Издевательский.

Только сейчас я заметила, что Ли Су Хен практически уткнулся носом в тарелку. Его плечи подрагивали. Кореец медленно поднял голову. Я поймала взгляд его насмешливых янтарных глаз.

— Нуна, ты каждый раз за столом устраиваешь шоу! Тебе в цирке выступать надо!

Прикусила губу. Во мне боролись два чувства, с одной стороны, хотелось расплакаться, с другой — высказать наглецу все, что я о нем думаю. И кажется, второе желание начинало побеждать…

— И давно вы знаете друг друга? — вдруг подозрительно уточнила Юджин.

— Хм… — Ли Су Хен задумался. — Две недели или около того.

— Всего лишь? — Девица фыркнула. — Су Хен оппа, и часто ты с ней вместе завтракал?

Кореянка все еще стояла рядом со мной. Притом выражение лица у нее было такое, будто она вот-вот запустит в меня полупустой кувшин с водой.

— Женя! Поставь кувшин и сядь на место, — приказала мать.

К моему удивлению, девушка послушалась беспрекословно.

— Алиса, — обратилась ко мне Мария, — ты извини, что так получилась. Вот попробуй, это должно тебе понравиться. — Женщина отломила палочками небольшой кусочек жареной рыбы и положила в мою пиалу с рисом, затем указала на несколько мисочек: — Эти закуски не острые, тоже попробуй.

Я поблагодарила Марию. После эксперимента с кимчи аппетит пропал, но обижать хозяйку не хотелось, поэтому я осторожно попробовала рыбу. Женщина оказалась права, это блюдо и правда пришлось мне по душе.

Дальнейшая трапеза прошла практически в тишине, лишь Ли Су Хен и Алекс все также негромко переговаривались на корейском. Я же осторожно пробовала предложенные хозяйкой закуски и рассматривала семейство Паков.

Близнецы оказались удивительно разными. Алекс — тихий, довольно симпатичный, но при этом незаметный. Юджин — полная противоположность брата — красивая, яркая, острая на язык. Девушка обладала поистине взрывным темпераментом, а еще определенно была влюблена в Ли Су Хена. Похоже, она приревновала парня ко мне. Вот ведь глупо! Как будто имелся хоть малейший повод!..

Подросткам было лет шестнадцать, максимум — восемнадцать. Значит, их матери лет тридцать пять или сорок, вряд ли больше… но для Ли Су Хена она тоже «нуна». Странно получалось, мне не нравилось, когда нахальный азиат меня так называл. Но все же за пару недель я привыкла быть для Ли Су Хена «нуной», а теперь приходилось делить обращение с матерью семейства.

Определенно, слишком много азиатов на мою голову. Я и с одним справиться не могла, а тут целая семейка, притом что-то мне подсказывало, у каждого из моих новых знакомых имелись свои немалых размеров тараканы. Надеюсь, мы тут не задержимся и скоро уедем.

Сразу после завтрака парни куда-то ушли, а я осталась, чтобы помочь Марии и Юджин убрать со стола. Мыла посуду, когда услышала звук отъезжающего автомобиля. Как была, в фартуке и покрытых слоем пены резиновых перчатках, выбежала на улицу.

Разумеется, я опоздала, машина уже скрылась за поворотом.

— Вот ведь гад!.. — прошептала я. — Опять меня бросил! Уехал и даже ни слова не сказал!..

— Хён^[15] вернется.

Я вздрогнула и обернулась. Под старой яблоней стоял Алекс. Листья с дерева уже облетели, лишь кое-где на ветках еще висели маленькие красные плоды.

— Хён? — переспросила я.

Зябко поежилась. Я так спешила, что куртку захватить не успела, а на дворе все-таки уже вторая половина октября. В отличие от меня, подросток оделся по погоде в теплую толстовку с капюшоном.

— Ли Су Хен нам с Юджин как старший брат, — пояснил Алекс.

Вот тут я могла бы поспорить, и слепой бы заметил, что Юджин испытывала к Ли Су Хену отнюдь не сестринские чувства. И отчасти я девушку понимала, парень был весьма красив и чертовски обаятелен. Впрочем, это не объясняло того, почему Алекс таким образом сократил имя Ли Су Хена. Или это опять какое-то корейское обращение, которого я не знаю?..

— И когда он вернется?

— Может, к вечеру. Может, к утру…

Подросток пожал плечами, а затем вытащил из рукава толстовки какую-то палку. Сделал взмах рукой, и палка превратилась в тонкую трость. Ни слова не говоря, Алекс направился в сторону дома. Шел он быстро, но при ходьбе иногда постукивал палкой перед собой.

Первым порывом было подбежать к Алексу, предложить ему помочь добраться до дома. Но я так и не сдвинулась с места. Почему-то мне казалось, что подросток моей помощи не обрадовался бы. Да и Ли Су Хен не бросил бы парня посреди дороги, если бы сомневался, что тот сможет дойти домой.

— И слепой бы заметил… — одними губами прошептала я.

ГЛАВА 10

Ли Су Хен

Серые дома вокруг, серые тучи над головой, серый асфальт под ногами… Парень поднял воротник куртки, поправил шляпу. Холодный ветер пробирал до костей, моросящий дождь заставлял Су Хена зябко ежиться. Кумихо был весьма морозоустойчивым созданием и все же сейчас жалел, что не догадался одеться теплее, не захватил с собой зонт.

Санкт-Петербург напоминал столицы других северных государств, хотя и был не лишен индивидуальности: по-европейски строгий, парадный и одновременно вычурный, построенный со всей широтой русской души. Северную Венецию восхваляли поэты и художники, из года в год сюда приезжали толпы туристов. Су Хену тоже доводилось бывать в городе не раз, вот только он его так и не полюбил. Вторая столица казалась ему холодной и ветреной, мрачной и неуютной, но, главное, вокруг было слишком много воды. Город раскинулся на берегу залива, его разрезали на части многочисленные реки и каналы. Рядом с большой водой кумихо чувствовал себя неуютно.

Дом, в который Ли Су Хен держал путь, располагался на острове. И ладно бы остров оказался большим, а дом стоял в его глубине… Человек, с которым парень намеревался встретиться, был прекрасно осведомлен, что многие существа не лучшим образом чувствуют себя рядом с текущей водой, а потому поселился на мысе маленького островка.

Машину кореец припарковал за пару кварталов. Затем немного поплутал по узким переулкам, пару раз сменил внешность, пока не остановился на облике ничем не примечательного мужчины европейской наружности — на такого взглянешь и через пару минут забудешь, как он выглядел. Это была одна из рабочих личин кумихо, если бы парня остановили стражи правопорядка, у него при себе имелись документы на имя американца Джона Смита.

Антикварная лавка находилась на первом этаже старого здания. Краска на фасаде дома поблекла, местами отвалилась штукатурка. За пыльным стеклом витрины смутно угадывались очертания стеллажа с книгами и нескольких чучел птиц.

Су Хен толкнул дверь, вошел в сумрачное захламленное помещение. Острый нюх кумихо уловил запах старой бумаги и плесени. Парень потер нос, с трудом удерживаясь от желания чихнуть.

Из-за древнего бюро навстречу посетителю поднялся старик в старом клетчатом костюме.

— Добрый день, — на английском сказал кумихо.

— Добрый! Добрый!.. Правда, не день, а уже почти вечер. Осенью в наших широтах темнеет рано… — Антиквар подслеповато сощурился и поправил на носу очки в массивной роговой оправе. — Мистер Смит… если не ошибаюсь?..

Ли Су Хен расплылся в широкой улыбке.

— Мистер Поповски! Признаюсь, я боялся, что вы меня не вспомните.

— Что вы! Что вы! — засуетился антиквар. — Как я мог забыть столь щедрого клиента!.. Проходите! Проходите! Какими судьбами к нам?.. Сколько мы с вами не виделись? Год или около того? Я боялся, не случилось ли с вами что… Или, быть может, вы отошли от дел?..